Ветер стих, стало душновато. За день воздух, напитавшись влагой, загустел, как желе.

Я подошел к перилам и, облокотившись, глянул вниз, куда многоступенчатой террасой, как клубы зеленого дыма, уходили кроны деревьев. Птицы, укладываясь на ночь, гомонили в листве. Закатное солнце висело над морем в розоватой дымке. Под ним ленивой улиткой полз кораблик.

Я представил, каким был бы Самчанг, не приплыви сюда Джи. Может, так и пребывал бы в забвении посреди океана – без дорог и отелей, утопающий в джунглях чудо-остров, где на рассвете выходят в море рыбацкие лодки, на пальмах зреют кокосы, днем светит солнце, а ночью всходит луна – и так год за годом, из века в век.

- Не будь Джи, это сделал бы кто-то другой, – вмешалась Айрин – Рано или поздно туристы про Самчанг всё равно бы узнали. Это было неизбежно, как и с фабрикой по переработке людской энергии. С напарником или без, но Кун ее запустил.

- Где она? – повернулся я к ней, выпрямляясь. – Отсюда до нее далеко?

- Не очень. На южной оконечности острова.

- И как давно?

- Сразу после размолвки с Джи. С тех пор она только расширилась. Насколько я знаю, вместе с латексом туда доставлялись все добытые «сливки». Помнишь парней в черном? Они работают на Куна, объезжают остров, скачивают добычу в кейс, служащий аккумулятором и везут на фабрику.

- Стоп, – прервал я ее, – а как «они» это делали в шестидесятые? Компьютеров же тогда еще не было и медиаторов, подозреваю, тоже.

- Компьютеры-то были, но только у военных. Кун надеялся, что благодаря связям в разведке, Джи уладит этот вопрос, но не вышло. Поэтому они по старинке использовали живые накопители – катоев и девушек вроде меня, аккумулировавших в себе чужую энергию. «Батарейки», как их называли, работали в борделях, накачивали себя до краев, после чего их отвозили на фабрику и… сжигали.

- Ты серьезно? – похолодел я. – Как мусор?

- Слушай, Вик, я даже думать не хочу, как это было, – она поежилась. – Я только знаю, что в те годы процветали ритуальные убийства. Дарконы маскировали высвобождение собранной энергии под жертвоприношения, и я рада, что попала на остров не раньше, чем досюда дошел прогресс.

- А что сейчас происходит на фабрике? Ты была там?

- Была, – вздохнула она. – Там есть лаборатория, где работают китайские ученые. Они во что-то перегоняют «сливки», но в подробности меня не посвящали.

- Постой, а ты-то что там делала? – не понял я.

Айрин жалобно взглянула на меня, словно умоляя перестать мучить ее вопросами, но что-то в моем лице дало ей понять, что лучше выложить все начистоту.

- Дарконы опасались, что при трансформации китайцы могут похищать часть энергии для себя, становясь неуправляемыми. Поэтому им устраивали досуг.

- Это была ты? – я пристально посмотрел ей в глаза.

Она молча кивнула.

Как оказалось, Айрин под видом лаборантки влезала ученым в голову, выуживая потаенные эротические фантазии.

В конце рабочей недели их ждал приятный «бонус». Мужчин приглашали в комнату отдыха и погружали в транс, где им крутили порно по «индивидуальным» сценариям, разряжая так, чтобы на посторонние изыскания сил уже не оставалось.

Как правило, фантазии ученых не блистали оригинальностью. Айрин считала, что азиаты грезят об оргиях с покемонами, инопланетянками с глазами как у стрекоз в латексных боди. Но, оказалось, робкие школьницы манили их куда больше, хотя некоторым нравилось ползать у ног надменных грудастых блондинок в коже с плетками в руках.

Однажды она увидела в фантазиях руководителя группы себя – в белом халатике на столе, со связанными руками и раздвинутыми коленями. Это ее позабавило, и даже завело.

Ей захотелось познакомиться с ним поближе.

Китаец был симпатичен, не глуп и, по слухам, стоял на пороге какого-то важного открытия. Но на среднем уровне энергии ему никак не удавался прорыв, и Айрин решила ему помочь – втайне от всех стала отключать его от общих сеансов, а после даже устроила персональную сессию, «приснившись» в заветном халатике.

This tale has been unlawfully lifted from Royal Road. If you spot it on Amazon, please report it.

Виртуальная «терапия» имела успех, эротоман из Поднебесной окреп и вскоре понял, что для продолжения опытов ему нужно на Большую землю.

Я спросил Айрин, почему в таком случае Дарконы его не отпустили? Потому, ответила она, что «они» не хотели «светить» фабрику за пределами острова, и настаивали на том, чтобы привезти всё необходимое для работы сюда.

Однако ученый настаивал на своем, и поскольку разорвать контракт он не мог, то оставалось одно – бежать. Это был риск, но он сумел убедить любимую «лаборантку», что действует в интересах человечества. У той имелись связи среди добытчиков каучука, они и помогли устроить побег без пяти минут гению. Когда всё открылось, ученый был уже далеко, Айрин удалось замести следы и ее вину сочли не доказанной, к тому же ей поручили роль в деле особой важности, и просто так расправиться с ней было нельзя.

Тогда-то она впервые и повстречалась с монахом.

Дело в том, что, потеряв надежду договориться с Джи полюбовно, Кун с помощью Айрин задумал проникнуть в его «святая святых» – мозг, чтобы уничтожить воспоминания о конфликте, что был между ними, и узнать, питает ли еще экс-любовник к нему нежные чувства.

Но главное, он хотел помешать монаху «обращать» мертвецов, как это случилось с Остином – Дарконы не могли допустить таких вольностей на своем острове.

Айрин приступила к заданию рьяно, полагая, что в два счета расколет упрямого старика. Но как рыжая хакерша ни билась, к каким уловкам ни прибегала, ничего не вышло. Джи даже во сне отлично себя контролировал, никого не пуская в свое подсознание.

Оставалось последнее средство – интим наяву. Но Кун понимал, что женские чары тут вряд ли подействуют, а впутывать в это дело посторонних не хотел, да и не было никакой гарантии, что это поможет, всё-таки Джи был уже не тот, что раньше.

Поэтому во время Совета монаху подмешали в чай убойную дозу стимуляторов, против которых его тело было бессильно, и позвали Айрин. Наедине она должна была обесточить их идейного противника, покопаться в его памяти и стереть опасные файлы о прошлом.

Но вместо этого Джи стал шептать искусительнице, что в ней скрыта некая сила, способная вдохновлять людей, делать их сильнее, увереннее, богаче.

Она решила, что монах намекал на себя, взывая о помощи, но тот помотал головой, дав понять, что в состоянии позаботиться о себе сам. Они проговорили полчаса, прежде чем Айрин вызвали «наверх» и сообщили, что в ее услугах более не нуждаются.

- И тебе опять все сошло с рук? – усомнился я.

- Женщинам вообще многое сходит с рук, – она усмехнулась. – Особенно красивым. Не замечал? Всегда найдутся те, кто готов их опекать.

- Хочешь сказать, что кроме виртуальных «доноров» у тебя есть мужчины, кхм, – я деликатно кашлянул, – спонсоры?

- А, по-твоему, откуда это всё? – кивнула она на дом. – Многие готовы щедро платить за женскую красоту, и особенно – за исполнение сокровенных фантазий.

- Айрин, они платят тебе за то, что ты с ними спишь! – не выдержал я.

- Да, и за это тоже, – взглянула она с вызовом. – Но не только. Я тоже не остаюсь в долгу.

- Ну да, ты их спасаешь, жертвуешь собой. Как мать Тереза.

- Зачем ты так? – она опустила глаза.

- А что, я не прав?

- Но ведь к этому меня призывал монах, разве нет?

- Мне кажется, ты поняла слова старика слишком буквально.

- Между прочим, он не так уж и стар! – резко перебила она меня. – У него довольно молодое мускулистое тело. И крепость как у выдержанного шотландского виски. Я не выполнила задание не потому что он был мне противен, но тебе этого, видимо, не понять.

- Айрин, послушай, – я схватил ее двумя руками за плечи. – Может, ты и способна помогать другим, делиться силой, заимствованной или своей, кто знает. Возможно, ты даже приносишь кому-то удачу. Пусть! Но сама-то что получаешь взамен? Любовь? Веру в себя? Сомневаюсь. Так неужели деньги и комфорт – это всё, что тебе нужно, всё, о чем ты мечтала? Да еще такой ценой?

У нее побелели губы, на лицо набежала тень. Я решил, что она меня сейчас ударит, но Айрин вдруг разразилась нервным полуплачем-полусмешком:

- Всё же поразительно, как здесь все любят поучать друг друга. Чем хуже у кого-то дела, тем он настойчивее лезет в чужую жизнь.

- Но ты небезразлична мне, и сама позвала сюда, куда другим, как ты сказала, доступа нет!

Она метнула на меня полный горечи взгляд:

- И чего ты хочешь, Вик? Чтобы я всё бросила и осталась с тобой? Но ведь ты же меня презираешь, считаешь распутной и легкомысленной.

- Что за вздор! Ты мой друг.

- Не ври, – поморщилась она. – С того самого вечера, как ты застукал меня с Бобом, тебе не дает покоя вопрос, зачем я пошла с ним, мол, на кой ей дался этот мужлан. А я тебе отвечу, женщины уважают силу! Боб не спрашивал, хочу я быть с ним или нет, не пытался купить или произвести на меня впечатление. Этот жлоб настолько в себе уверен, что он просто взял и повел меня за собой!

Она выпалила это с таким пафосом, что я не удержался, вскочил с лежака и заорал:

- Куда? Куда он тебя повел?! Айрин, ты соображаешь, что несешь?!

- Любой женщине хочется, чтобы рядом был сильный мужчина, который бы вел ее по жизни и всё за нее решал, – упрямо повторила она.

- Ну знаешь, – я стал натягивать футболку. – А своей головы у тебя нет? Если ты решила, что я поводырь, который тебя спасет, что со мной ты будешь как за каменной стеной, ты ошиблась. Я-то думал, ты хочешь быть человеком, а не приложением к мужику. Но ты рассуждаешь как обычная самка! Извини, мне пора.

Я рванул к белеющей в темноте калитке. Айрин побежала следом и преградила мне путь.

- Я мечтала писать сценарии, – ее голос дрожал, – и снимать кино, слышишь! Я ходила на курсы режиссеров в универе и даже сняла короткий фильм. Вик! Ну, пожалуйста, не уходи, не бросай меня тут одну. Я люблю тебя, Вик! Останься.

Глядя в сторону, я оттолкнул ее, освобождая тропинку. Она всхлипнула, закрыла лицо руками и бессильно опустилась в траву. Я выскочил из сада, затворив калитку и как раз вовремя – слезы застилали глаза. Не знаю, чего я больше испугался – ответственности за нее или того, как легко она полагалась на мужское плечо, считая, что от нее самой ничего не зависит, что рядом непременно должен быть тот, кто ее осчастливит, а уж она-то его отблагодарит. Но сам-то я сегодня разве не ждал волшебного пинка от монаха? Так какого рожна я так бешусь?

Продолжение следует