Я все больше убеждался, как мы похожи с Остином. И пусть я не искал озарений в вине, его мне заменяли мечтания, что вот когда-нибудь, через год или два случится нечто, что изменит всю мою жизнь – я напишу бестселлер, выиграю в лотерею миллион или богатый дядюшка оставит мне наследство.

Но годы шли, а чуда не происходило. Что-либо менять самому было лень, да и незачем, по большому счету меня и так все устраивало, хотя признаться себе в этом было нелегко.

В лотерею мне никогда особо не везло, состоятельные родственники если где-то и жили, то пользовались своими капиталами единолично или же отписывали их любимым котам.

Что до книги, то как-то так получалось, что всегда находились дела поважнее.

То я мнил себя борзописцем, которому любые темы по плечу, то чувствовал полным ничтожеством, не способным выдавить из себя ни строчки.

Житейские мелочи постоянно отвлекали меня, или я сам придумывал себе занятия, чтобы развлечься. Работа над рукописью постоянно откладывалась на «потом», и счастливое будущее никак не наступало. Это был даже не легкий путь, а круговорот.

Казалось бы, Остин, его картины, отшельничество в «Mangrove Hotel» должны были вдохновить меня на решительные действия, но я опять возвращался к вопросу, всегда преграждавшему путь – а кому это нужно? Особенно здесь, среди мертвецов.

Хорошо Остину, у него есть любимое дело. Про Рэнди и говорить нечего, у него миллион разных забот. Помимо выполнения обязанностей управляющего ночным клубом он содержит сеть борделей и прокат мотобайков, где доводит клиентов до белого каления придирками, часто ходит в тренажерный зал и на стадион.

- Думаешь, меня интересует спорт? – как-то разоткровенничался он – Чувак, мне на него плевать, как и всем, кто потеет в зале и на беговых дорожках. Им просто некуда девать энергию, а если уж совсем начистоту, они тут ради секса. Какое там здоровье, ты о чем! Тот, кто о нем печется, не жрет стероиды и не уписывает пирожные после пробежки. Нет, я не позволю милым дамам и тупоголовым качкам растрясывать жир вхолостую, нужно уметь извлечь выгоду из всего.

Он и извлекал. Его медиатор был всегда наготове. Сомневаюсь, отдыхал ли он вообще когда-нибудь. А если учесть, что Рэнди на острове четверть века, то каким же должен быть его долг, чтобы так вкалывать!

- У Рэнди нет долгов, и никогда не было, – огорошил меня Остин. – Он слишком для этого практичен. Парень рос в бедности. Мать, насколько я знаю, даже не давала ему карманных денег, а отец как уехал, когда сыну было два года, так и пропал. По слухам, это был человек с криминальным прошлым, карточный шулер. Так что малышу Рэнди пришлось несладко. Чтобы хоть как-то помочь матери он с двенадцати лет хватался за любую работу, выгуливал за плату соседских собак, разносил газеты, а вечерами после школы мыл полы в кафе, где мать работала официанткой. У этого парня не было детства.

- Это многое объясняет, – ввернул я. – А как он сюда-то попал?

- Да по глупости, – Остин замялся. – Вообще-то Рэнди терпеть не может, когда об этом вспоминают, все-таки смерть, достойная премии Дарвина – не каждому так везет.

- Остин, хорош интриговать! – меня сжигало любопытство. – Продолжай, раз уж начал.

- В общем, к тридцати годам, поработав грузчиком, автомойщиком и водителем фур, наш бородач смекнул, что за гроши горбатятся на тяжелой работе одни дураки. Может, отцовские гены сказались, но Рэнди пристрастился играть в рулетку. Иногда ему везло, иногда не очень, но однажды, проигравшись в пух и прах, он вышел на улицу и наткнулся на автомат с колой. Его мучила жажда, но в карманах не было ни гроша, и он решил добыть колу бесплатно – врезал по автомату ногой. И знаешь что произошло? Чертов автомат рухнул на бедолагу!

If you find this story on Amazon, be aware that it has been stolen. Please report the infringement.

- Нда… – покачал я головой. – Действительно, как-то нелепо вышло. А почему он за четверть века не постарел?

- Мертвецы не стареют, – сказал Остин. – Но не в этом суть. Теперь ты понимаешь, что и Белая комната, и все эти сны наяву были ему до лампочки. Рэнди сразу согласился на сделку с Тенью, поэтому он может покинуть остров, а мы нет.

Я был так поражен, что не сразу поверил.

- Почему же он тогда не уезжает?

- Хочет заработать все деньги мира, – Остин усмехнулся. – У каждого свои слабости. Думаешь, он живет в том императорском отеле, где ты его застал? Нет. Рэнди живет в Белой комнате, точнее ночует, чтобы не тратить денег на съем.

- Но ты говорил, что в Белую комнату нельзя вернуться.

- Ему можно. «Они» знают, что без Золотого билета он никуда от них не денется.

- Это еще что такое?

- Ты веришь в лотерею?

- Верю.

- Ну и напрасно. Впрочем, не осуждаю. Почти в каждом из нас живет мышь, жадная до бесплатного сыра. Так вот, на острове есть моментальная лотерея. По понедельникам Рэнди, кроме прочего, распространяет лотерейные билеты. Он исполнитель желаний.

- Погоди, – занервничал я. – Рэнди, что, добрый волшебник?

- Скажешь тоже! Но он и правда исполняет заветные желания, которые есть у всех.

Я, например, грезил о славе. Рэнди жаждал денег, которые, как он считает, дают свободу. И когда в Белой комнате Тень намекнула, что работая на «них» можно разбогатеть, он долго не раздумывал. Никто на острове не выкачивает из людей столько энергии, как он.

Он и так уже обеспечен, а все же надеется раздобыть Золотой билет и сорвать банк, прежде чем свалить отсюда. Вот только по легенде Золотой билет сам находит хозяина, но если Рэнди удастся запудрить счастливчику мозги, он заполучит все, чем тот обладает.

- Что-то я не пойму, как он собирается провернуть это дельце, – оборвал я художника. – Ведь сам играть в лотерею Рэнди не может?

- Нет, конечно. Билеты тянут другие, но в обмен на их сокровенное желание он вправе забрать самое ценное, что у них есть.

- Жизнь?

- Сама по себе чужая жизнь его интересует мало. Но в том-то и дело, что у большинства людей кроме жизни ничего нет. Рэнди мог бы взять у них ум, здоровье, любовь, но, во-первых, в наши дни это такая редкость, а во-вторых, ему нужны только деньги. Потому-то он и ищет клиентов исключительно в дорогих отелях.

- Разве Золотой билет может вытянуть только богач?

- Этого я не знаю, – ответил Остин и, подумав, добавил. – Если честно, мне вообще кажется, что Золотой билет – миф. За все годы, что я здесь, его еще никто не вытягивал.

По дороге домой я думал о том, что меня связывает с Рэнди и Остином.

Почему в душе я презираю Рэнди, считаю его прохвостом и лжецом, но при этом ищу его общества, мне с ним весело. И он, когда выдается минутка, не прочь со мной поболтать. С Остином не так. С ним тоже интересно, он не плут, и много об острове я узнал от него, но он почти ни с кем общается, не ищет друзей, живет сам по себе и это, похоже, его устраивает. Один совсем отрекся от роскоши, другой только о ней и помышляет, но оба преданы своим устремлениям. А я? Мне-то что нужно? Я мог бы, как Остин запереться в хижине и писать, но меня манит жизнь во дворце, вот только идти туда по головам, как Рэнди, я не согласен. Вечная дилемма: могу позволить себе одно, но не хочу. Хочу иного, но пока не могу позволить. Вот и приспосабливаюсь, довольствуюсь тем, что есть.

Говорят, что с годами люди становятся похожи на свое окружение. Все, с кем мы когда-либо близко общались, то, что видели, слышали или прочли – все это как-то влияет на нас, оставляет след. И вот уже незаметно для себя мы начинаем говорить не своими словами, копировать чужую мимику, жесты, даже присваивать чужие мечты. Но отчего так происходит? Почему меняясь нельзя оставаться собой? Я не хочу уподобляться ни Рэнди, ни Остину, у меня свой собственный путь. Но, похоже, я сбился с курса, забуксовал. Разрываюсь между двумя колеями, занимаюсь, не пойми чем, а ночами только и думаю, как бы отсюда слинять, видя в побеге единственное спасение.

Должен же быть какой-то выход с этого чертова острова!

Продолжение следует