1945 год. Германия под правлением Гитлера.

— Mein Führer, Советские войска вторглись в Германию, — сказал Вильгельм Кейтель, входя в кабинет.

Фюрер выглядел угрюмым, его лицо выражало тревогу из-за происходящего. После короткой паузы он ответил:

— Разверните дополнительные боевые отряды и отправьте их на фронт!

— Jawohl, mein Führer! (Да, господин фюрер!) — отчеканил Кейтель и быстро покинул кабинет.

 Прошла неделя. Гитлер, как обычно, находился у себя в кабинете, пребывая в мрачном настроении. Вдруг раздался стук в дверь. Сделав короткую паузу, он произнес:

— Войдите!

Дверь отворилась, и на пороге снова появился Вильгельм Кейтель. Его лицо было напряженным.

— Mein Führer, — начал он, — Советские войска приближаются к Берлину. Наши части несут большие потери, и враг продвигается с ужасающей скоростью. Что прикажете делать?

Гитлер на мгновение задумался, затем холодно ответил:

— Собери людей из списка, который я тебе передам. Они нужны мне для особого поручения.

Через три дня все, кто был в списке, собрались в назначенном месте. Среди них были: Генрих Гиммлер, Вильгельм Кейтель, Йозеф Геббельс, Мартин Борман, Герман Геринг и Рейнхард Гейдрих.

Гитлер, в своём привычном угрюмом настроении, прояснил ситуацию. Он сообщил, что они должны отправиться в бункер в Берлине. Многие из присутствующих были недовольны таким решением, но, несмотря на сомнения, все согласились.

Когда они оказались в бункере, началось настоящее напряжение. Вскоре советские войска уже были в пригороде Берлина. Ситуация становилась всё более безнадёжной. Люди начали терять веру в победу. Гитлер, измотанный от бесплодных попыток организовать оборону, принял страшное решение — наложить на себя руки.

Как и Геббельс, он произнес:

— Ich gehe mit euch bis zum Ende, Mein Führer! (Я пойду с вами до конца, мой фюрер!)

Но случилось нечто необычное. Прежде чем наступил роковой момент, случилось невообразимое. В самый разгар ночи, перед самым утренним штурмом Берлина, советские войска начали наступление... но город просто исчез.

— Почему мы не штурмуем Берлин? — спросил генерал Василий Чуйков у своих солдат, не понимая происходящего.

Из толпы один из солдат в недоумении крикнул:

— Штурмовать нечего, город исчез!

На следующее утро, когда наступил день, Германия сдалась. Однако, сдаться — это было бы мягким выражением. На самом деле, всё было намного страннее. Немецкие войска, словно растворившись в воздухе, исчезли. Они просто испарились на глазах.

Все радиостанции и газеты с восторгом объявили о капитуляции Германии, но её причины оставались непонятными и не поддавались логике.

Для немецких солдат и граждан, находившихся в Берлине, произошедшее стало настоящим шоком. После затихания артиллерийского огня и небольшой вибрации, словно земля сама вздохнула, они осторожно вышли на поверхность. В их глазах всё выглядело как прежде — Берлин был цел и невредим. Город стоял, как будто войны никогда и не было, без разрушений и следов сражений.

Люди, ошеломленные произошедшим, с удивлением и радостью начали осознавать, что всё вернулось на свои места. За мгновение паника сменилась на ликование. Солдаты и мирные жители, не веря своим глазам, спешили спуститься в бункер, где Гитлер и его ближайшие соратники всё ещё находились.

This story originates from a different website. Ensure the author gets the support they deserve by reading it there.

— Mein Führer! — воскликнул один из офицеров, подбегая к Гитлеру, — Советские войска отступили!

Гитлер в замешательстве поднялся на ноги. Он поспешил выйти на поверхность, где солдаты и граждане собрались в небольшие группы, обсуждая произошедшее. Не в силах поверить в то, что происходило, Гитлер, наконец, взошел на возвышенность и взглянул на город.

Перед его глазами стоял Берлин — тот самый Берлин, который должен был быть почти разрушен, пылающий в огне, с советскими войсками у стен. Но теперь это был тот же город, каким он был до войны: целые здания, непрерывно шумящие улицы, живые люди. В его голове словно сработала ошибка — всё то, что должно было быть разрушено, восстанавливалось на глазах. Гитлер застыл, не в силах понять, что именно произошло.

— Это невозможно... — прошептал он, едва сдерживая волнение. — Мы... победили?

Но ответ на этот вопрос оставался неясным. Казалось, что реальность повернула в неожиданное русло, и даже те, кто был рядом, не могли объяснить, как произошло чудо.

Тем временем, люди начали радостно праздновать, но этот момент был полон неопределенности. Они не понимали, что именно произошло, и всё, что они могли, это наслаждаться тем, что их родной город как будто чудом избежали уничтожения.

Вопрос оставался открытым — что случилось с советскими войсками и как мог возникнуть такой феномен? И главное, зачем и почему Берлин и его жители были спасены, когда судьба казалась уже решенной?   Через несколько дней в Берлине начали ощущаться странности. Весь город, несмотря на отсутствие разрушений, был поглощен тишиной. Радиостанции молчали, фронт оставался в неизвестности. Но это было не самое удивительное.

Однажды солдат СС, явно встревоженный, подбежал к Генриху Гиммлеру, который стоял в одном из военных зданий.

— Mein Reichsführer, — начал солдат с запыхавшимся голосом, — я... я видел что-то странное, за городом...

Гиммлер повернулся к нему с недоверием и усмехнулся.

— Хах, и что с этого? Поляна с цветами? Может быть, ещё бабочки с дождевыми каплями?

— Нет, не совсем... — солдат нервно почесал затылок. — Там были пони...

Гиммлер с удивлением приподнял брови.

— Пони? Серьёзно? И что с этим делать? Ты, что, с ума сошел?

Солдат немного сбился, но всё же продолжил.

— Я не шучу, Herr Reichsführer! Это не просто пони... Это пони, которые сидят на пледе, беседуют между собой... Я видел их собственными глазами! Это... это невозможно!

Гиммлер задумался, его улыбка исчезла.

— Твои слова на грани безумия... Ладно, давай посмотрим, что ты там увидел. Веди меня.

Некоторое время спустя они оказались на поляне, окруженной высокими деревьями. Прямо перед ними на мягком пледе сидели два пони — ярко-розовое и сиреневое, с большими глазами и разноцветными гривами. Они смеялись и беседовали, время от времени пуская радостные фразы.

Гиммлер и солдат СС стояли в полной растерянности, не зная, как реагировать.

— Это... Это не может быть правдой, — пробормотал Гиммлер, всё ещё не веря своим глазам. — Ты точно видел это?

— Ja, Herr Reichsführer, я... я сам не верю, но... — солдат не знал, как объяснить, что они только что стали свидетелями чего-то необъяснимого.

Гиммлер медленно повернулся к нему.

— Ладно, ты видел это. Я всё равно должен доложить Гитлеру. Надеюсь, он не решит, что я сошёл с ума.

Когда они вернулись в бункер, Гиммлер направился к Гитлеру, который, как обычно, сидел в своём кресле, поглощённый мыслями.

— Mein Führer, — Гиммлер начал с напряжённым голосом, — у меня есть для вас... странная новость.

Гитлер взглянул на него, не сразу реагируя.

— Что ты скажешь, Гиммлер? Ты явно чем-то встревожен.

— Это... нечто, что я и сам не могу объяснить. Мы нашли... пони. Да, именно пони, сидящих на пледе и беседующих на поляне за городом.

Гитлер резко поднялся с места, его глаза сузились.

— Пони? Ты... что? Неужели ты с ума сошел, Гиммлер?

Гиммлер, чувствуя себя немного смешно, продолжил.

— Я бы сам не поверил, если бы не видел это собственными глазами, Mein Führer. Это реальность, которая не поддается объяснению.

Гитлер застыл на месте, глядя на него, словно пытаясь понять, правду ли он слышит. Его голос стал холодным.

— Значит, теперь пони — это наша проблема? Ладно, Гиммлер, я возьму это на заметку. Можем ли мы вообще что-то с этим сделать?

Гиммлер молча пожал плечами.

— Трудно сказать, Mein Führer. Это нечто совершенно за пределами всего, что мы когда-либо могли бы предсказать.

Гитлер вернулся к своему креслу, потирая виски.

— Ну что ж, если это правда, нам стоит выяснить, что за силы стоят за этим явлением. Ибо если это что-то большее, чем просто... иллюзия, то нам нужно быть готовыми ко всему.

Что будет дальше? Ответы на этот вопрос могут оказаться даже более странными, чем сами пони....